Концессию на аппарат Эдисона в Англии получили два грека – Георгиадес и Трагедис, которые открыли в декабре 1895 года в Лондоне «Кинетоскоп Парлор». Их заведение на Алберт-стрит пользовалось таким успехом, что греки захотели открыть филиалы. Но они нашли, что Рафф и Гаммон продавали аппараты по слишком дорогой цене. Греки обратились к лондонскому оптику-механику Полю и предложили ему сделать им копии аппаратов Эдисона. Поль отказался. Он боялся, что его будут судить за контрафакцию. Однако, когда ему указали на то, что кинетоскоп не был запатентован в Англии, он согласился принять заказ. Через весьма непродолжительное время он снабдил греков дешевыми доброкачественными аппаратами. Были открыты новые кинозалы. Аппараты, сделанные по образцу Эдисона, показывали нью-йоркские фильмы.
Джилмор узнал о торговых сделках греков. Он не мог препятствовать изготовлению в Англии аппарата, не запатентованного в Европе. Тогда он попросил Раффа и Гаммона прекратить продажу фильмов отдельно от кинетоскопов. Это поставило греков в затруднительное положение, и они обратились к Полю с просьбой делать для них специальные фильмы.
Поль принялся конструировать съемочный аппарат. Решение этой проблемы очень занимало его, тем более что торговля кинетоскопами, распространившаяся и на Францию через посредство деятельного молодого человека по имени Шарль Патэ, зависела от наличия фильмов.
Оптику, хорошо знакомому с литературой по этому вопросу, достаточно было нескольких недель, чтобы закончить аппарат, который работал вполне удовлетворительно. Он закончил его 29 марта 1895 года, то есть шесть недель спустя после того, как был взят патент на кинематограф Люмьера.
Аппарат Поля был снабжен двойным мальтийским крестом с семью лопастями, он был переносным, приводился в движение ручкой, можно было делать снимки повсюду. Поль ходил по берегу моря и по улицам, снимал сценки на открытом воздухе и таким образом снабжал фильмами кинетоскопы, продажа которых возобновилась.
Окрыленный успехом своей аппаратуры, Поль запатентовал осенью 1895 года «машину времени», идею которой он заимствовал из опубликованного незадолго до этого романа Герберта Дж. Уэллса. «Машина времени» представляла собой обыкновенный вагон, в котором располагались зрители, подобно тому, как это было принято в различных панорамах той эпохи. Шумы и толчки в темноте должны были изображать отправку поезда. Начинал светиться экран, на нем появлялись как движущиеся, так и неподвижные проекции, долженствовавшие изображать путешествие в будущее. В патенте от 24 октября 1895 года этот ярмарочный аттракцион, который никогда не был осуществлен, описан с несколько ребячливой точностью, но на его основании можно сделать вывод, что в этот периоду. Поль уже думал о проекции движущихся фотографий.
Первый свой фильм Поль проецировал зимой 1895 года на стене лаборатории, где он, работая, задержался до глубокой ночи. Увидев, что фотографии движутся, оптик и его ассистенты принялись танцевать, крича от радости. Их неистовство привлекло внимание полисменов, явившихся запротоколировать причины ночного шума. Но им тут же показали движущиеся фотографии, и они в свою очередь принялись танцевать и петь, чем разбудили весь квартал. Так зародился сюжет комического сценария с полицейскими, который в 1905 году веселил английскую и французскую публику.
8 марта 1896 года Поль получил патент на аппарат для проецирования фильмов, который он назвал биоскоп. Он хотел использовать его коммерчески, но на две недели его опередил кинематограф Люмьера, сеансы которого были организованы в Лондоне. Тогда Поль переименовал свой аппарат сначала в театрограф, потом в аниматограф. Этот аппарат демонстрировался во время 15-минутных антрактов в программе мюзик-холла.
Не дожидаясь результата работ Поля, Патэ во Франции нашел изобретателя Анри Жоли и поручил ему изготовление съемочного аппарата.
В январе 1895 года Жоли сконструировал аппарат, который мог служить волшебным фонарем и проецировать фильмы на экран, но патент на свой новый хронофотографический аппарат он взял только 26 августа 1896 года. Жоли мог опередить Люмьера, но он, так же как и Патэ, был целиком поглощен кинетоскопом, поэтому и упустил эту возможность.
В то же время, что и Жоли, другой француз, Гримуэн-Сансон, тоже ломал голову над тем, как превратить кинетоскоп Эдисона в аппарат для проецирования на экран.
Он пишет: «Наконец осенью 1895 года я создал аппарат, который назвал фототахиграф».
Гримуэн-Сансон и Жоли были не единственными изобретателями во Франции, которых кинетоскоп натолкнул на изобретение движущейся проекции. 129 патентов было взято во Франции в 1896 году. В том же году 50 патентов было взято в Англии. В Германии в конце 1895 года немецкий изобретатель Макс Складановский давал публичные представления движущейся фотографии с помощью своего биоскопа.
Заметим, наконец, что в Италии первым изобретателем, взявшим в 1895 году патент на аппарат, проецирующий фильмы, был Филотео Альберини.
Таким образом, в 1895-1896 годах насчитывались десятки изобретателей кино. Но среди них только Люмьеру удалось с помощью относительно совершенного аппарата дать первую серию спектаклей, имевших прочный успех и получивших отклик во всем мире.
Мы хотим закончить этот раздел изучением кинематографа Люмьера в связи с его историческим значением и тем фактом, что на нем заканчивается период изобретений, поисков, открытий, попыток. Поэтому, слегка нарушив хронологический порядок, мы сгруппировали в этой главе всех экспериментаторов, до которых, возможно, уже дошли не только слухи об успехах «Гранд кафе», но и технические отчеты о кинематографе Люмьера.
